Этот исторический факт извлечён не из писаний антикоммунистов эмигрантов, не из исследований буржуазных историков большевистской партии, не из книг диссидентов. Все доказательства истинности этого утверждения почерпнуты автором статьи только из сообщений, содержавшихся в советских (большевистских) средствах массовой информации 30 – 60 годов, а также из недавно ставших доступными советских (большевистских) архивов и в очень небольшой степени – из воспоминаний самих членов этой партии, которые вышли на свободу после длительного пребывания в советских тюрьмах и концлагерях, куда они были заключены как изменники, предатели и/или шпионы в пользу буржуазных разведок, в частности из книги «Крутой маршрут» [] Евгении Гинзбург-Аксёновой, жены секретаря казанского горкома ВКП(б).

В течение трёх десятилетий (30 – 50-е годы) чуть ли не каждый день в центральных советских газетах, как и в сотнях областных и городских газет советских республик, в районных листках, в сообщениях профсоюзных и комсомольских газет, даже в заводских и институтских стенгазетах, а также в различных справочниках, общественных и специальных журналах, в устных докладах на закрытых партийных и комсомольских собраниях, в воинских частях по всей стране содержалась информация о разоблачении очередного члена ВКП(б) или даже целых групп большевиков в измене, в предательстве и/или в шпионаже в пользу Германии, или Японии, или Польши, или Англии. Эта ин формация даёт исключительно богатый материал для историка ВКП(б).

13 июня 1937 года орган центрального комитета большевистской партии «Правда» опубликовал приказ наркома [народного комиссара – министра] обороны СССР Клима Ворошилова, члена политбюро ЦК ВКП(б), об аресте группы высших советских военачальников, которые уже признались во вредительстве и/или в шпионаже. Для успокоения советских граждан в этом приказе было сообщено, что все эти предатели и шпионы уже расстреляны. Назывались имена этих предателей, и до этого сообщения широко известных, но не как мерзавцы, а как создатели и руководители Красной армии, как герои Гражданской войны против белых и вожди Красной армии, громившие Японию и испанских фашистов.

Этими предателями и шпионами оказались не какие-нибудь незаметные рядовые красноармейцы или лейтенанты, а...

• маршал СССР Михаил Тухачевский [Во время Гражданской войны – командующий Кавказским и Западным фронтами, заместитель наркома обороны, в 1924-25 годах – начальник Генштаба Рабоче-Крестьянской Красной армии (РККА)];
• командарм 1 ранга Иона Якир [Командующий Киевским военным округом];
• командарм 1 ранга Иероним Уборевич [Командующий Белорусским военным округом, в 1930-31 годах – заместитель председателя Реввоенсовета СССР];
• командарм 2 ранга Август Корк [Во время Гражданской войны руководил защитой Петрограда от армии генерала Николая Юденича и её разгромом; был командующим Московским военным округом];
• комкор Виталий Примаков [Заместитель командующего Ленинградским военным округом];
• комкор Витовт Путна [за героические подвиги во время Гражданской войны награждённый одним из первых орденом Боевого Красного Знамени, был военным атташе в ряде западных стран];
• комкор Борис Фельдман [С 1934 по 1937 год  – начальник Управления по комсоставу РККА, заместитель командующего войсками Московского военного округа (1937)];
• комкор Роберт Эйдеман [В феврале 1925 – апреле 1932 года – начальник и комиссар Военной академии РККА имени М. В. Фрунзе];
• армейский комиссар 1 ранга Ян Гамарник, начальник политуправления РККА, застрелился, боясь разоблачений.

Все эти предатели были членами ВКП(б), а Тухачевский, Уборевич и Якир  – даже членами ЦК, то есть руководства партией. Были членами ВКП(б) и те сорок тысяч командиров Красной армии, которые были разоблачены и казнены как предатели и шпионы.

Среди них – около половины командиров полков, почти все командиры бригад, все командиры корпусов и командующие военными округами, начальники политуправлений округов, около трети полковых комиссаров. Оказались предателями:

• маршал Василий Блюхер [Победитель белых в легендарные Волочаевские дни, практически военный диктатор советского Дальнего Востока, командовал советскими войсками в боях у озера Хасан, член ЦК ВКП(б), расстрелян в 1938 году];
• маршал Александр Егоров [Во время Гражданской войны командующий войсками Южного фронта; с 1935 года – начальник Генштаба РККА, расстрелян в 1939 году];
• маршал Григорий Кулик [Во время Гражданской войны командующий артиллерией Красной армии, расстрелян в 1950 году];
• командарм 1 ранга Сергей Каменев [Во время Гражданской войны с июля 1919 по апрель 1924 года главнокомандующий вооружёнными силами Республики, скончался в 1936 году, посмертно причислен к участникам «антисоветской группы Тухачевского»];
• командарм 2 ранга Иоаким Вацетис [В 1918-1919 годах главком вооружённых сил Республики, расстрелян в 1938 году];
• командарм 2 рангаГригорий Штерн [Начальник штаба Дальневосточного фронта, командир частей Красной армии, разбивших японцев при Халхин-Голе, член ЦК ВКП(б), расстрелян без суда в 1941 году.];

Арестован как немецкий шпион (еврей!), генерал-лейтенант авиации, дважды Герой Советского Союза Яков Смушкевич, [Командующий военно-воздушными силами (ВВС) Красной армии, заместитель наркома обороны], сбивший десятки фашистских самолётов в небе Испании во время Гражданской войны в 1936-1937 годы. В 1941 году стало настолько ясно, что он предатель и шпион, что он был расстрелян без всякого следствия и суда лишь по указанию руководителя органов безопасности Лаврентия Берия; такова же участь и генерал-лейтенанта авиации Павла Рычагова, сбившего в небе Испании сорок фашистских самолётов и расстрелянного без суда и следствия как явный шпион и изменник по указанию того же Берия; в самом начале войны – генерал армии Дмитрий Павлов тоже участник Гражданской войны в Испании.

Среди тысяч командиров (офицеров) Красной Армии, обвинённых в государственной измене, множество таких, которые, уже раньше «практиковали» изменническую деятельность: это те офицеры, которые ещё в 1917-1918 годах дважды изменили присяге сначала царю, а потом Временному правительству и стали работать на Союз Советских Социалистических республик, на армию большевиков, уничтоживших ту Россию, которую эти офицеры предали и стали воевать во время Гражданской войны против своих однокашников по царской военной академии, оставшихся верными своей присяге и сражавшихся в белых армиях за Россию.

До того, как они были объявлены изменниками¸ будучи членами ВКП(б), изменили своей присяге полковники генштаба царской армии С.С.Каменев и А. И. Егоров, подполковник царского генштаба А. И. Корк, полковник царской армии И. И. Вацетис, подпоручик лейб-гвардии Семёновского полка М. Н. Тухачевский и сотни царских офицеров, перебежавших на сторону большевиков и таким образом увеличивших собой количество офицеров, заслуживших позорное имя предателей – членов ВКП(б).

Были объявлены изменниками и/или шпионами:

• маршал Константин Рокоссовский [Командир 5-го кавалерийского корпуса, арестованный в 1937 году и после пыток и трехлетней отсидки выпущенный из тюрьмы и посланный командовать армиями и фронтами во время Отечественной войны, ставший одним из маршалов победы];
• командарм 2 ранга Михаил Левандовский [Штабс-капитан царской армии, в СССР – членом Военного совета при Наркоме обороны];
• командарм 2 ранга Александр Седякин [С декабря 1936 года – начальник Управления противовоздушной обороны РККА, расстрелян в 1938 году];
• комкор Альберт Лапин [помощник командующего ВВС Белорусского военного округа, покончивший с собой в тюрьме НКВД в 1937 году];
• комкор Борис Горбачёв [командующий войсками Уральского военного округа, расстрелян в 1937 году];
• комкор Епифан Ковтюх [Герой Гражданской войны, воспетый А.Серафимовичем в романе «Железный поток» под именем Кожуха, расстрелян в 1938 году].
• комдив Иван Сергеев [Нарком боеприпасов, кандидат в члены ЦК ВКП(б), растстрелян в 1942 году];

Итак, с 1937 по 1941 год в Красной армии были разоблачены как изменники, предатели, заговорщики и шпионы десятки тысяч членов ВКП(б). И почти все сто восемьдесят миллионов граждан СССР не выразили (по крайней мере, вслух) удивления такой ситуацией, вероятно, не сомневаясь, что от большевиков можно всего ожидать: ведь уже с конца 20-х и, особенно, с начала 30-х годов граждане СССР информировались о массовых разоблачениях членов ВКП(б) (в том числе самых выдающихся деятелей партии и большевистского советского государства) в измене, в предательстве, в заговорах против партии и государства, в шпионаже, так что удивляться было нечему, жители страны привыкли к тому, что большевики готовы совершить любую пакость.

I

Привычка эта вырабатывалась в течение более трёх десятилетий жизни советских людей. Как же можно верить в нравственность даже самых значительных деятелей большевистской партии и созданного ею государства:

• если один из двух главных вождей Великой Октябрьской революции – Лев Троцкий, председатель Петроградского Военно-революционного комитета (ВРК) по руководству восстанием, создатель Красной армии, чьи портреты в течение почти десяти лет после Великого Октября висели по всей стране рядом с портретами Ленина, оказался предателем, заговорщиком, фашистским шпионом, а тех, кто после разоблачения этого врага с уважением относился к Троцкому или только подозревался в этом, на протяжении всей дальнейшей истории большевистской партии относили к преступной банде, названной троцкистами, и за принадлежность к троцкизму расстреливали или ссылали в концлагеря? (И, разумеется, самого Троцкого, который укрылся в эмиграции, казнили самым жестоким способом.);
• если другой руководящий деятель ВРК Владимир Антонов-Овсеенко, который 25 октября 1917 года с отрядом большевиков матросов ворвался в зал Зимнего дворца, где заседало Временное правительство, и арестовал его членов, тем самым открыв путь к созданию нового, большевистского правительства России, тоже был арестован в 1937 году за «принадлежность к троцкистской террористической и шпионской организации» и, разумеется, расстрелян? (Не спасло его и то, что он побывал в 1934 году в прокурорах РСФСР, а во время Гражданской войны в Испании всего за год до разоблачения организовывал по заданию советского правительства доставку военных грузов для республиканской армии);
• если из 16 наркомов первого советского правительства большевиков девять позже оказались предателями или даже шпионами иностранных государств. Это:
• нарком внутренних дел Алексей Рыков;
• нарком земледелия Владимир Милютин;
• нарком труда Александр Шляпников;
• члены Комитета по военным и морским делам В. Антонов-Овсеенко, Николай Крыленко и Павел Дыбенко,
• нарком иностранных дел Л. Троцкий,
• первый нарком юстиции (1917) Георгий Оппоков (А.Ломов),
• нарком по делам национальностей Иосиф Сталин, который лишь в 1961 году на XXII съезде партии был разоблачён как предатель дела Ленина, что не мешало большевикам целых тридцать лет держать этого изменника на посту генсека партии и главы правительства страны (а теперь, когда уже всему миру известно, что Сталин совершил ещё больше преступлений против партии и государства, чем только измена ленинизму (то есть большевизму), сегодняшние коммунисты вокруг секретаря КПРФ Генадия Зюганова прославляют его как великого вождя коммунистов, что позволяет нам утвердиться в корректности названия этой статьи);
• если с середины 30 годов и до самой смерти Сталина в 1953 году время от времени сообщалось всему миру, какой руководитель ВКП(б), секретарь её центрального комитета или же член политбюро, секретарь ЦК партии республики, секретарь обкома и горкома партии – очередной государственный преступник, иногда шпион;
• если предателями, изменниками и/или шпионами были объявлены:
• Николай Бухарин – член политбюро ЦК ВКП(б) («любимец партии»; по определению Ленина – редактор сначала «Правды», потом «Известий», фактический автор первой советской конституции, названной по фамилии укравшего авторство Сталина «сталинской»);
• Григорий Зиновьев – член политбюро ЦК ВКП(б), [был наиболее близок к Ленину, по словам Луначарского, – «один из тех 4-5 человек, которые представляют мозг партии». Город Елисаветград был переименован в Зиновьевск];
• Лев Каменев  – руководил партией, когда Ленин был за границей, член политбюро ЦК ВКП(б), председатель одного из большевистских правительств;
• Левон Мирзоян – 1 секретарь Казахского крайкома партии;
• Павел Постышев – секретарь ЦК КП(б) Украины и одно время секретарь ЦК ВКП(б). [До того, как он сам был разоблачён, по его приказу на Украине были расстреляны как предатели все секретари украинских обкомов и почти все секретари райкомов партии];
• Карл Радек  – секретарь ЦК ВКП(б), член исполкома Коминтерна;
• Ян Рудзутак – член политбюро ЦК ВКП(б), нарком путей сообщения, (обвинён в шпионаже в пользу Германии);
• Лаврентий Картавелишвили – секретарь ЦК КП(б) Грузии; секретарь Западно-Сибирского и Дальневосточного крайкомов партии;
• Василий Шарангович – секретарь КП(б) Белоруссии;
• Влас Чубарь – член политбюро ЦК ВКП(б), в 1937—1938 годах – нарком финансов СССР;
• Иосиф Варейкис – член ЦК ВКП(б), секретарь (в разное время) Киевского, Воронежского и Сталинградского обкомов партии;
• Николай Вознесенский – член политбюро ЦК ВКП(б), председатель Госплана СССР;
• Константин Гей – первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии (1930-1932 годы);
• Николай Гикало – Первый секретарь ЦК КП(б) Узбекской (1929), Азербайджанской (1929—1930) и Белорусской ССР (1932—1937);
• Ефим Евдокимов – руководящий сотрудник ОГПУ, член ЦК ВКП(б) (1934—1939), секретарь Ростовского обкома ВКП(б);
• Владимир Затонский – секретарь КП(б) Украины, одно время нарком просвещения Украины;
• Исаак Зеленский  – секретарь ЦК ВКП(б), первый секретарь ЦК КП(б) Узбекистана (1929), секретарь среднеазиатского бюро ЦК партии;
• Акмаль Икрамов – секретарь ЦК КП(б) Узбекистана;
• Эммануил Квиринг  – первый секретарь ЦК КП(б) Украины, зам. председателя Госплана СССР, зам. наркома путей сообщения СССР;
• Николай Крестинский – секретарь ЦК партии, нарком финансов в 1918 — 1922 годах;
• Алексей Кузнецов – второй секретарь Ленинградского обкома и горкома партии, секретарь ЦК ВКП(б);
• Борис Позерн – секретарь Ленинградского горкома партии в 1929 – 1933 годах;
• Пётр Попков – первый секретарь Ленинградского обкома партии в 1946 – 1949 годах;
• Борис Семёнов – первый секретарь Крымского в 1933 – 1936 годах и Сталинградского обкомов партии в 1936 – 1937 годах;
• Сергей Сырцов – секретарь Сибирского крайкома, с мая 1929 года – председатель СНК РСФСР, кандидат в члены политбюро ЦК ВКП(б);
• Рухулла Али оглы Ахундов – с 1924 по 1930 – секретарь ЦК КП(б) Азербайджана;
• Григорий Бройдо – первый секретарь ЦК КП(б) Таджикистана в 1933 – 1934 годах, кандидат в члены ЦК ВКП(б) в 1934 – 1939 годах;
• Станислав Косиор – секретарь ЦК КП(б) Украины, член Политбюро ЦК ВКП(б);
• если все три генеральных секретаря большевистской молодёжной организации комсомола: Николай Чаплин (с 1924 по1928 г.), Александр Мильчаков (с 1928 до1929 г.), Александр Косарев (с 1929 по 1938 г.) оказались мерзавцами?;
• если из семидесяти одного члена и кандидата ЦК ВКП(б), избранных на 17-м съезде большевистской партии, 39 оказались предателями, заговорщиками и/или шпионами, а из всех 1966 делегатов этого съезда – 1108?
• если не только большевики, которые руководили партией, но и те, которые возглавляли большевистские правительства или были наркомами (министрами), оказывались изменниками, то есть государственными преступниками?
  (Из пяти большевиков, стоявших в 30 – 50 годах во главе советского правительства,  четыре  оказались  предателями,  преступниками.  Это  А. И. Рыков  и Л. Б. Каменев, которые были расстреляны за участие в террористической антисоветской организации, Вячеслав Молотов, исключённый из партии за участие в антипартийной группе, и Сталин, названный изменником дела Ленина, а в решении Верховного суда Украины и одного из Европейских судов – преступником против человечества);
• если предателями, заговорщиками и/или шпионами были объявлены руководители союзных и республиканских наркоматов:
• Николай Ежов [Нарком внутренних дел СССР в 1936 — 1938 годах и водного транспорта СССР ы 1938 – 1939 годах];
• командарм 1 ранга Михаил Фриновский [Нарком военно-морского флота, начальник главного управления госбезопасности в наркомате внутренних дел СССР];
• командарм 2 ранга Иннокентий Халепский [Нарком связи СССР в 1937 году];
• комкор Гая Гай [Нарком по военным делам Армении];
• Валерий Межлаук [Нарком тяжёлой промышленности СССР, в 1934 – 1937 годах – Председатель Госплана СССР];
• Леонид Серебряков [Член ЦК РКП(б) (1919—1921), зам.наркома путей сообщения СССР];
• Иван Смирнов [В 1923 – 1927 годах нарком почт и телеграфа, секретарь Петроградского комитета и Северо-Западного бюро ЦК РКП(б)];
• Филипп Голощёкин [Комиссар юстиции Урала в 1918 году, участник расстрела царской семьи];
• Михаил Чернов [Нарком земледелия СССР в 1937 – 1937 годах];
• Георгий Пятаков [С марта 1922 года — заместитель председателя Госплана, в 1932 – 1934 годах — заместитель народного комиссара тяжёлой промышленности СССР],
• Василий Шмидт [Нарком труда РСФСР в 1918 – 1928 годах];
• Николай Угланов [Нарком труда СССР в 1928 — 1930 годах];
• Антон Цихон [Нарком труда СССР в 1930 – 1933 годах];
• Полина Жемчужина [Нарком рыбной промышленности СССР в 1939 году];
• если больше всего изменников, предателей, заговорщиков, шпионов было раскрыто в тех самых наркоматах, вся активная работа которых была направлена на розыски и наказания предателей в партии и государстве – в Наркомате внутренних дел (ОГПУ) и Наркомате Госбезопасности?
  (Из 20 человек высшего начальства НКВД, вступивших в большевистскую партию ещё до революции, все были расстреляны, а из 20 вступивших в партию после революции – пятнадцать);
• если все три руководителя НКВД после Вячеслава Менжинского были разоблачены как предатели и расстреляны:
• Генеральный комиссар Госбезопасности Генрих Ягода [За участие в антисоветском право-троцкистском блоке и за организацию убийства Менжинского, Горького и его сына Максима];
• Николай Ежов[За подготовку терактов против Сталина и за гомосексуализм];
• Генеральный комиссар Госбезопасности Лаврентий Берия [Первый зам.председателя Совета министров, начальник главного управления госбезопасности НКВД СССР. Расстрелян за «шпионаж в пользу Англии, за стремление к ликвидации Советского рабоче-крестьянского строя, и к реставрации господства буржуазии в СССР» – как было сообщено в газете «Правда»];
• если предателями, заговорщиками, шпионами были напичканы наркоматы Внутренних дел (ГПУ) и госбезопасности СССР и союзных республик:
• корпусной комиссар Артур Артузов [Начальник иностранного отдела Главного управления госбезопасности НКВД, начальник Разведывательного управления Штаба РККА];
• комиссар Госбезопасности 1 ранга Всеволод Балицкий [Нарком внутренних дел Украинской СССР в 1924 – 1930 и в 1934 – 1937 годах, в 1931 – 1934 годах - заместитель председателя ОГПУ, член ЦК ВКП (б) в 1934 – 1937 годах];
• комиссар Госбезопасности 1 ранга Леонид Заковский [Народный комиссар внутренних дел Белорусской ССР (1934), начальник УНКВД Ленинградской и Московской обл.];
• армейский комиссар 2 ранга Ян Берзин [В 1924 — 1935 годах — начальник 4-го (разведывательного) управления штаба РККА];
• комиссар Госбезопасности 2 ранга Сергей Гоглидзе [С 13 июля 1934 — Управления пограничной и внутренней охраны НКВД ЗСФСР и Управления НКВД Грузии];
• комиссар Госбезопасности 2 ранга Лев Залин [С августа 1931 по июль 1934 — заместитель Полномочного представителя ОГПУ по Средней Азии. С июля по ноябрь 1934 — 1-й заместитель начальника Управления НКВД по Средней Азии. С ноября 1934 по январь 1935 — нарком внутренних дел Узбекской ССР и одновременно начальник Особого отдела ГУГБ НКВД Среднеазиатского военного округа. С января 1935 по январь 1937 — начальник Управления НКВД Казахской АССР. С января 1937 по январь 1938 — нарком внутренних дел Казахской ССР.];
• комиссар Госбезопасности 2 ранга Зиновий Кацнельсон [В декабре 1930 — марте 1933 — зам. полномочного представителя ОГПУ Московской области, в 1933 году переведён на должность начальника Харьковского областного отдела ГПУ. С января 1934 года — зам. председателя ГПУ УССР, с июля 1934 года — заместитель наркома внутренних дел УССР. С апреля 1937 года — зам. начальника ГУЛАГа (Главного Управления ЛАГерей), одновременно — начальник Дмитровлага и зам. начальника строительства канала Москва-Волга.];
• комиссар Госбезопасности 2 ранга Владимир Кишкин [В 1921 начальник Петроградского губернского УГРО, заместитель начальника Центророзыска НКВД РСФСР, в 1925 – 1931 помощник, затем заместитель начальника и начальник Транспортного Отдела ОГПУ СССР.];
• комиссар Госбезопасности 2 ранга Богдан Кобулов [Первый зам.наркома госбезопасности СССР, 1-й заместитель министра внутренних дел СССР];
• комиссар Госбезопасности 2 ранга Карл Паукер [начальник Отдела охраны членов правительства ГУГБ НКВД СССР, в т.ч. И.В.Сталина].
• комиссар Госбезопасности 3 ранга Лев Влодзимирский [Начальник следственной части по особо важным делам МВД СССР. Арестован за фальсификацию и незаконное ведение дел];
• комиссар Госбезопасности 3 ранга Николай Быстрых [С 1934 года – Главный инспектор по пограничной и внутренней охране НКВД];
• старший майор Госбезопасности Семён Жуковский [С октября 1936 года – начальник Административно-хозяйственного управления НКВД СССР, затем с июля 1937 года – заместитель начальника 3-го (контрразведывательного) отдела ГУГБ НКВД, с июля 1937 года – начальник 12-го отдела (оперативная техника) ГУГБ НКВД. С января по октябрь 1938 года занимал должность заместителя наркома внутренних дел СССР по хозяйственной части.];
• старший майор Госбезопасности Лазарь Коган [В 1930—1932 — начальник ГУЛАГ ОГПУ, с 1932 — заместитель начальника ГУЛАГ, начальник Беломорстроя, до августа 1936 — начальник строительства канала Москва-Волга, до революции уголовник-грабитель];
• старший майор Госбезопасности Иосиф Островский [С июля 1934 года – начальник Административно-хозяйственного управления НКВД СССР, в 1934—1936 годах в непосредственном подчинении И. М. Островского находилась комендатура ОГПУ/НКВД, которая в числе прочего отвечала за приведение в исполнение смертных приговоров.];
• старший майор Госбезопасности Павел Буланов [Секретарь Коллегии ОГПУ — НКВД и секретарь Особого совещания НКВД СССР, арестован за попытку отравления Ежова];
• Михаил Васильев-Южин [В 1918 — 1921 годах – начальник Главного управления милиции НКВД. В 1924 – 1937 годах – заместитель председателя Верховного суда СССР];
• Иван Воронцов [С сентября 1922 года начальник административно-организационного управления ГПУ-ОГПУ СССР, одновременно с 6 ноября 1929 года начальник Главного управления пограничной охраны и войск ОГПУ; с 1931 года начальник Главной инспекции по милиции и угрозыску ОГПУ.];
• Филипп Медведь [С ноября 1931 по июль 1934 года – член коллегии ОГПУ при СНК СССР, в 1934 году – начальник Управления НКВД СССР по Ленинградской области];
• Станислав Мессинг [В 1921 году – председатель московской ЧК, в 1929 – 1934 годах – 2-й заместитель председателя ОГПУ СССР, в 1929 – 1931 годах – начальник ИНО (внешняя разведка) ОГПУ НКВД];

Разлагающее влияние большевиков изменников, заговорщиков и шпионов было, как выяснилось, столь сильным, что жёны многих из них и некоторые взрослые дети за предательство и шпионаж были или сосланы в концлагеря, или даже расстреляны. В одной статье уголовного кодекса СССР в перечислении преступлений, караемых законом, значились ЧС («члены семьи врагов на рода»). Почти все жёны предателей и заговорщиков, наказанных за свои преступления, состояли в ВКП(б).

И не только бдительные органы НКВД, но подчас и мужья этих коварных женщин тотчас же после их ареста признавали, что они – предательницы, или заговорщицы, или даже шпионки. Один из руководителей партии и правительства Г. Л. Пятаков, арестованный за своё участие в право-троцкистском террористическом заговоре и приговорённый за это к расстрелу, обращаясь к суду с просьбой о прощении, предложил для подтверждения своей готовности исправиться разрешить ему самому расстрелять свою жену, изменившую не ему, а гораздо хуже – партии.

Другой крупный деятель партии и государства маршал А. И. Егоров писал Ворошилову, что резко осуждает свою жену Галину, арестованную за шпионаж в пользу Польши ещё до разоблачения самого маршала, и поздравляет органы НКВД с успехом в деле её разоблачения (между прочим, она состояла в партии дольше, чем её супруг).

И когда были разоблачены как предательницы жёны даже некоторых высших руководителей ВКП(б) и правительства, чья преданность партии и народу никогда не подвергалась сомнению, они отдавали на заклание своих жён большевичек: пусть и прожили с ними многие годы и растили их общих детей.

Предательницами, заговорщицами, шпионками были объявлены и заключены в тюрьму или сосланы в лагеря:

• член партии с 1918 года Полина Жемчужина, жена второго человека в партии и государстве В. Молотова. В то время как он наслаждался властью и всеми благами жизни, её подвергали страшным пыткам, чтобы она призналась, что «на протяжении ряда лет находилась в преступной связи (упаси Господи – не с любовниками! – Г.А) с еврейскими националистами»;
• член партии с марта 1917 г. Екатерина Калинина –  жена Михаила Калинина, многолетнего председателя Президиума Верховного совета СССР – высшего законодательного органа Советской власти, освобождена только после смерти мужа;
• Ольга Михайлова – жена маршала Будённого [Приговорена к лагерю и ссылке за шпионаж в пользу Польши].

Пожалуй, чуть ли не единственным высокопоставленным деятелем, который умолял Сталина освободить от ареста жену, был Александр Поскрёбышев, заведующий особым сектором ЦК ВКП(б) и зав. канцелярией генсека партии. Вождь не внял, и Бронислава Поскрёбышева была в 1939 году расстреляна по обвинению в шпионаже, что ни в какой степени не изменило отношения генерал-майора Поскрёбышева ни к партии, ни к её вождю.

А уж что касается жён предателей и изменников, то чуть ли не все они были тоже казнены или сосланы в концлагеря за предательство или шпионаж:

• В 1938 году расстреляна за шпионаж Валентина Дыбенко-Седякина – жена начальника управления ПВО РККА Александра Дыбенко, признавшегося в участии в антисоветском военно-троцкистском заговоре и расстрелянного в том же году на месяц раньше жены;
• расстреляны жена Роза и дочь Ольга секретаря Петроградского комитета Северо-Западного бюро ЦК партии И. Н. Смирнова, наркома почт и телеграфа, обвинённого за участие в троцкистско-зиновьевском заговоре;
• Нина Уборевич расстреляна в 1941 году через четыре года после расстрела мужа жена командарма Иеронима Уборевича;
• первая жена маршала Блюхера Галина Покровская расстреляна в 1939 году за шпионаж в пользу Японии, вторая жена Галина Кольчугина расстреляна в 1939 году за шпионаж и учатие в антисоветском военном заговоре, а третья жена Глафира Безверховая осуждена за недоносительство о преступной деятельности мужа на 8 лет;
• В 1938 году расстреляна Ольга Бубнова жена Андрея Бубнова [В 1927 – 1929 годах – начальник Политуправления РВС и РККА, в 1929 – 1937 годах – нарком просвещения РСФСР] , а его дочь Елена осуждена на 5 лет лагерей;
• В 1950 году была расстреляна Мария Вознесенская [секретарь Куйбышевского райкома ВКП(б) в Ленинграде], сестра академика Николая Вознесенского, арестованного и казнённого в том же году по так называемому «Ленинградскому делу»;
• В 1941 году расстреляна жена Яна Гамарника Блюма Авербух-Гамарник, а их дочь Виктория Кочнева в 1949 году осуждена на 10 лет лагерей;
• В 1937 году расстрелян сын Григория  Зиновьева Стефан Радомысльский;
• В 1941 году расстреляна первая жена Льва Каменева Ольга Бронштейн, а вторая жена Татьяна Глебова и их сын Александр Каменев расстреляны в 1937.
• Долгие годы провела в лагерях Вера Крестинская, член партии с 1917 года, жена Н. Н. Крестинского, члена политбюро ЦК, расстрелянного в 1937 году.
• В 1940 году расстреляна Надежда Лукина-Бухарина – первая жена Николая Бухарина, вторая жена Эсфирь Гурвич и дочь Светлана Гурвич-Бухарина приговорены к 10 годам лагерей и 5 годам ссылки соответственно.
• В 1941 году расстреляна Нина Гриневич-Тухачевская  – жена маршала Тухачевского, а его дочь Светлана провела в лагерях в общей сложности 7 лет.
• В 1938 году расстреляна жена Генриха Ягоды Ида Авербах.

Невозможно перечислить всех казнённых или загубленных в Гулаге жён большевиков изменников и заговорщиков. Почти все они были членами ВКП(б), что значительно корректирует в сторону увеличения статистику предателей в ВКП(б). [Роберт Конквист называет цифру арестованных за предательство, за участие в заговорах и в шпионаже между январём 1937 года и декабрём 1938 года около пяти миллионов; около одного миллиона расстреляны; из них членов ВКП(б) предположительно несколько тысяч.]

II

Десятки тысяч членов ВКП(б), отданных под суд и наказанных за измену и шпионаж, признали на суде свою вину. В своих изменах, в участии в заговорах, в шпионаже признавались, в частности, член политбюро и редактор партийных газет Н. И. Бухарин, который в последнем слове на суде сказал, что «чудовищость его преступлений безмерна»; главком вооружённых сил республики И. И. Вацетис, не только признавший выдвинутые против него обвинения, но и назвавший на следствии 20 соучастников своих преступлений; нарком по военным делам Г. Д. Гай, написавший из тюрьмы наркому Ягоде: «Умоляю дать мне возможность искупить свою вину перед партией, перед её вождём товарищем Сталиным и вернуть меня на работу в органы НКВД» [это после страшных пыток, учинённых над ним тружениками НКВД]; секретарь ЦК ВКП(б) И. А. Зеленский, сказавший в последнем слове на суде: «Мои преступления перед партией, перед страной и перед революционным народом велики, поэтому я не вижу никаких мотивов, никаких оснований искать обстоятельств, смягчающих мои преступления и вину»; секретарь ЦК ВКП(б) К. Б. Радек, заявивший в последнем слове на суде: «Я борюсь не за свою честь, я её потерял, я борюсь за признание правдой тех показаний, которые я дал»; нарком земледелия М. А. Чернов: «Я дал искренние правдивые показания. Я не могу загладить своих преступлений – они слишком велики»; В. Ф. Шарангович, секретарь ЦК КП(б) Белоруссии: «Я прочувствовал весь кошмар совершённых мной изменнических, предательских преступлений».

Среди тысяч, признавших свою вину членов ВКП(б), находились и единицы, вину свою на последнем слове в суде отрицавшие: это армейский комиссар 2 ранга Антон Булин [Член партии с 1914 года, зам. начальника главупра РККА]; комкор Борис Горбачёв [Командующий войсками Уральского военного округа]; Николай Крестинский [Секретарь ЦК партии и нарком финансов]: «Я не совершил ни одного из тех преступлений, которые вменяются лично мне», после чего процесс над ним был немедленно прерван, Крестинский уведён из зала суда, а по возвращении заявил, что вину свою всё же признаёт; Алексей Кузнецов [Секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б)]: «Я был большевиком и останусь, какой бы приговор вы мне ни вынесли. История нас оправдает»; комкор Альберт Лапин [Помощник командующего ВВС Белоруссии]: «Мне надоело жить. Меня сильно били, поэтому я дал ложные показания и наговорил на других. Я ни в чём не виноват»; Левон Мирзоян [Первый секретарь Казахского крайкома КП(б)]: «Я 22 года верно служил партии и народу и никогда интересов партии не предавал, клянусь жизнью своих детей».

И кажется, только один, генерал армии Дмитрий Павлов с маленьким кругом друзей, усомнился в массовом предательстве командиров Красной армии и обратился к Сталину с призывом прекратить репрессии в армии: «Врагов народа у нас оказалось столько, что я сомневаюсь, что все они были врагами». (Из контекста этого обращения видно, что Павлов имеет в виду только армию).

Наивный Павлов, как и другие сомневавшиеся в таком обилии преступников в ВКП(б), полагал, что он лучше, чем руководители партии, знает, сколько в партии предателей, заговорщиков, шпионов.

Вожди же партии не нуждались ни в решении судов, ни в признании арестованных: они до всяких судов над членами партии и до их признаний знали, какова нравственность членов их партии, и указывали органам НКВД и госбезопасности, кого надо за измену расстреливать.

А на чьи, как не на их, свидетельства следует ссылаться, утверждая, что ВКП(б) была партией предателей, заговорщиков и шпионов?

Руководители партии, члены её высшего органа – политбюро ЦК – или направляли в НКВД списки предателей, или же просто в устной форме сообщали стражам госбезопасности, какой очередной большевик совершил преступление против партии и государства.

В архивах сохранились 383 «расстрельных списка», одобренных главой партии, её генеральным секретарём Сталиным, и членами политбюро Молотовым, Кагановичем и др. Списки эти включают 44 с половиной тысячи имён. Около некоторых из них замечания  – «жена врага народа, сын врага народа». Все, обозначенные в этих списках, расстреливались или ссылались в концлагеря. Так что даже только по этим спискам можно узнать, сколько же было предателей в ВКП(б). А ведь такие списки составлялись не только в политбюро, но и в других органах партии: в центральных комитетах партии (например, секретарь ЦК КП(б) Украины Постышев составил такие списки на всех секретарей обкомов), в обкомах партии, да ведь и героический отряд партии НКВД не дремал. И множество рядовых членов партии сообщали (доносили) в НКВД на своих однопартийцев, явных предателей. Такие бдительные сыны партии имелись и в научно-исследовательских институтах, и в литературных организациях. В советских газетах 20 – 50 годов помещались регулярно «сигналы» о необходимости разоблачить того или иного учёного или писателя, члена партии.

Была распространена система лимитов. Её придумал сам Сталин, упрекавший партийных руководителей и органы НКВД в невыполнении лимитов на разоблачение врагов партии. Были лимиты и на расстрелы. Так, один из руководителей органов безопасности Закавказья Сергей Гоглидзе получил из центра лимит на расстрел 1500 человек.

Для ареста большевика далеко не всегда требовались серьёзные доказательства его вины. Достаточен был и донос. Так, в 1937 году Сталин получил письменный донос на наркома юстиции Георгия Ломова-Оппокова и переслал его Молотову, сопроводив резолюцией: «За немедленный арест этой сволочи». Ломов был расстрелян. Зав. отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б) Георгий Маленков выдал санкцию на аресты практически всех старых кадров большевизма. В Армении он арестовал почти весь армянский партаппарат.

Под смертными приговорами тысяч большевиков стоит подпись секретаря ЦК КП(б) Украины Никиты Хрущёва.

Один из главных руководителей партии и государства Л. Берия подчас вообще не нуждался ни в каких расследованиях и собственной рукой (или сапогом) избивал или убивал видных большевиков (например, командиров Военно-воздушного флота Смушкевича и Рычагова), когда подозревал их в измене. И начальник штаба Дальневосточного фронта Г.  Штерн был расстрелян просто по его приказу.

Сценарии расправ писал подчас сам Сталин.

Да и каждый член ВКП(б) не сомневался, что чуть ли не все его однопартийцы  – потенциальные предатели, заговорщики или шпионы, органам госбезопасности нужно только их разоблачить. И когда какого-нибудь большевика, который знал точно, что только он один чист пред партией, эти самые органы, обвиняя его в предательстве или шпионаже, бросали в камеру, в которой сидели уже десять его однопартийцев, он с ними не желал общаться, уверенный, что они, конечно же, предатели, ему не чета (см. главу 11. «Благонамеренные» [] в «Архипелаге ГУЛАГ» Александра Солженицына, рассказы о таких эпизодах в «Крутом маршруте» Е. Гинзбург).

Однажды серым вечером 1937 года к автору этой статьи, тогда подростку, пришёл его дядя, старый большевик, парторг Магнитогорского комбината. Он достал из внутреннего кармана пиджака свой партбилет члена ВКП(б), торжественно поднял его над носом племянника и заявил: «Я знаю, что завтра меня арестуют, но я кристально чист перед партией. Одного не могу себе простить, что я вчера подавал руку этому предателю Крестинскому»  (в том, что Крестинский – шпион и вредитель, мой дядя ни секунды не сомневался: ведь этот нарком накануне был арестован органами).

Подведём первый итог: данное в названии этой статьи определение ВКП(б) как партии предателей, изменников, заговорщиков, шпионов полностью подтверждается не с подачи антисоветчиков, антикоммунистов, буржуазных историков, а во первых, признаниями на судах самих большевиков, а во вторых (и это самое веское доказательство), мнением о членах этой партии как её руководителей, так и рядовых её членов.

III

Казалось бы, после всех приведённых свидетельств о размахе предательств, измен и шпионажей в рядах ВКП(б) уже никогда не отмыться этой партии от определения её как партии изменников, предателей, заговорщиков и шпионов, данного ей в названии этой статьи. Такой она и выглядела в глазах жителей Советского Союза на протяжении 30, 40 и 50 годов.

И вдруг партийное и государственное руководство СССР в начале 60-годов объявило на весь свет, что все эти миллионы как членов партии, так и рядовых граждан страны, обвинённых во вредительстве, шпионаже, в участии в заговорах, совсем не виноваты, а потому – как невинно осуждённые – посмертно реабилитируются или же, если они ещё живут в лагерях или в ссылках, отпускаются на свободу и тоже реабилитируются!!!

Родные сотен тысяч убиенных и ещё оставшиеся в лагерях и в тюрьмах реабилитированные большевики до самого конца правления в стране компартии в 1991 году получали официальные разъяснения, что в действиях названного лица «не обнаружено состава преступления».

В 1961 году генеральный прокурор СССР Роман Руденко заявил: «С точки зрения юридических норм не было никаких доказательств не только для осуждения, но даже для суда над этими людьми. Всё обвинение было построено на их собственных признаниях, вырванных у них путём применения психологических и физических пыток».

Естественно, ожидая от граждан страны и наблюдателей всего мира вопроса, как же это получилось, что миллионы невинных людей были объявлены предателями, шпионами и заговорщиками и были загнаны в концлагеря и даже расстреляны, руководство партии и государства объяснило это тем, что следственные органы и некоторые работники НКВД КГБ в своей работе «нарушали принципы социалистической законности».

Не соответствующими «принципам социалистической законности» назывались, во первых, приговоры, вынесенные лишь на основании признаний под следственных в совершённых ими преступлениях без предъявления им иных улик, и, во вторых, применение физических мер воздействия (попросту – пыток) с целью добиться у подследственного как раз признания во вменяемом ему преступлении.

Объяснение это весьма лукавое: никакого нарушения социалистических норм правосудия в этом не было: как рассмотрение признания подсудимого «царицей доказательства», так и право следователей применять пытки разработаны как раз социалистическими правоведами.

Сформулировали принцип признания подсудимого как решающей улики два главных прокурора – первым был Николай Крыленко [В 1923 – 1924 годах – председатель Верховного суда СССР, в 1929 – 1931 годах – прокурор РСФСР, в 1936 – 1938 годах – нарком юстиции СССР], сам приговорённый к расстрелу в 1938 году на основании лишь его признательных показаний, вторым – Андрей Вышинский [В 1931 – 1933 годах – прокурор РСФСР, в 1935  – 1939 годах – прокурор СССР], который был высоко оценён руководителями партии и государства (6 орденов Ленина), и который сделал выдающуюся карьеру, пройдя путь от прокурора до заместителя председателя Совнаркома СССР в 1939 – 1944 годах, министра иностранных дел СССР в 1949 – 1953 годах и закончил свою деятельность на благо социализма представителем СССР в ООН в 1953 – 1954 годах. Никогда никто в стране не высказывал сомнений, что юридические взгляды Вышинского противоречат социалистическому правосознанию. Более того, он многие годы возглавлял институт государства и права Академии наук СССР, который много лет даже после ХХ съезда КПСС, обличившего практику советских судов, опиравшихся на юридические откровения Вышинского, носил его имя.

Рассмотрение признания подсудимого как единственно существенного доказательства его преступления не было в судебной практике ни одной цивилизованной страны, кроме как страны социалистической.

Справедливо возмущаясь этим положением в юридических документах и в практике судов социалистического Советского Союза, мы должны всё же при знать его прогрессом в развитии большевистской юриспруденции: до того, как его провозгласил Крыленко, большевики расстреливали людей, руководствуясь не какими-либо юридическими законами, а чувством «революционного правосознания» или приказами председателя Совнаркома Владимира Ленина и председателя ВЧК Феликса Дзержинского. В инструкции по красному террору, опубликованной в одной газете ЧК, один из заместителей Дзержинского Мартын Лацис, расстрелянный в 1938 году, учил следователей-большевиков: «…не ищите на следствии материала или доказательств того, что обвиняемый действовал словом и делом против советской власти. Первый вопрос: к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, образования, воспитания. Эти вопросы должны определить судьбу обвиняемого». Даже в 1965 году на съезде писателей социалистического реализма большевик Михаил Шолохов под аплодисменты присутствовавших заявил, что напрасно тянули судебную тягомотину с Андреем Синявским и Юлием Даниэлем: их надо было расстрелять, руководствуясь принципом революционного правосознания.

Таково было представление о праве в досоциалистическом советском государстве. Большевики же, расстрелянные в 30 – 50 годах, были осуждены за их предательства и шпионаж по законам социалистического государства, а как говорили древние римляне: dura lex sed lex («суров закон, но это закон»), так что если в 30 – 50-е годы подсудимые приговаривались на основании социалистического закона, приговор был законным.

Разрешение же на применение пыток было совершенно логичным следствием правила о признании арестованного как высшей улики его преступления. Надо же войти в положение следователя: его работа оценивалась по тому, сколько его подследственных признавалось в своих преступлениях. И естественно, что если они упорствовали и не желали признаваться, ничего не оставалось делать, как выбивать из них признания; и не нужно было напрягаться в поисках каких то улик: никакой суд в социалистической стране при вынесении приговора по политическому делу не нуждался в каких-либо уликах, если главная улика – признание – уже имеется.

Следователи (заметим – все они члены ВКП(б), строящей социализм), были мастерами своего дела. Зам. начальника управления НКВД по Ленинградской области, член партии с 1913 года Л. М. Заковский хвалился: «Попади мне в руки Карл Маркс, он бы тут же сознался, что был агентом Бисмарка». Во время его правления в Ленинграде было расстреляно 45 тысяч человек (большинство  – члены партии), признавшихся после пыток в предательстве и организации заговоров.

Известно также, что пытки были одобряемы и даже рекомендуемы руководством большевистской партии, строившей в СССР социализм.

23 февраля 1937 года пленум ЦК ВКП(б) постановил (по рекомендации Хрущёва): «ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь (!) в отношении явных и не разоружившихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный».

А в конце тридцатых годов Сталин вместе с ещё одним членом политбюро ЦК ВКП(б) написал письмо сотрудникам НКВД, в котором рекомендовал при менять пытки на следствиях над «врагами народа». («Ведь подвергаются же пыткам наши товарищи коммунисты в застенках капиталистических стран!»)

Да и сам строитель социализма Сталин присутствовал на пытках арестованных, подозреваемых в соучастии в покушении на Кирова.

В общем, никакого нарушения социалистической законности в судах над большевиками не было…

Тем не менее, ясно, что чуть ли не миллион большевиков был в 30 – 50 годах наказан за то, чего они не совершали.

Нельзя было бы называть ВКП(б) партией предателей, заговорщиков и шпионов, только если бы её членов судили по законам демократическим, либеральным. Но вина членов этой партии выявлялась по законам страны, в которой их судили и приговаривали,  – по законам социалистическим.

Уничтожение миллионов большевиков – это безусловное предательство партии и государства. А осуществляли это – пыточных дел мастера и убийцы – члены ВКП(б), так что реабилитация их жертв вовсе не означает отказа от обозначения ВКП(б), предлагаемое в названии этой статьи: место ошибочно обвинённых занимают сотни тысяч других членов ВКП(б), бесспорно виноватых в предательстве, в убийствах, в насилиях всякого рода: все эти прокуроры, следователи, судьи, охранники тюрем и лагерей, палачи-расстрельщики и надсмотрщики, почти все доносчики на своих товарищей по партии были теми членами ВКП(б), которые не признаниями своими, а прямыми действиями, расстреляв одних большевиков и замучив других, полностью разоблачили эту партию как партию предателей и убийц.

И этих предателей и заговорщиков против партии и государства невозможно, казалось бы, оправдать, однако ни один из них не был за свои преступления не только судим, но даже и не был исключён из партии и после разъяснений, что миллионы невинных большевиков были ими казнены или замучены. Следовательно, опять-таки не какие-нибудь диссиденты и буржуазные исследователи, а сама большевистская партия косвенно призналась, что она и после ХХ съезда оставалась партией предателей, заговорщиков, убийц, только освободив от этого обвинения одних большевиков, она обнаружила предателей и убийц  – в группе других.

А члены КПРФ, наследницы ВКП(б), во главе с председателем этой партии Геннадием Зюгановым и сегодня восхваляют главного заговорщика и предателя Иосифа Сталина, организовавшего процесс изничтожения большевиков, направлявшего этот процесс и руководившего боевиками НКВД КГБ, которые решали самыми зверскими способами задачу заговора – уничтожение партии.

Сталина обвинил в предательстве и заговоре против большевиков ещё в 1939 году Фёдор Раскольников [Член партии с 1910 года, член Реввоенсовета Республики (с 1918), в 1920  – 1921 годах — командующий Балтийским флотом]: «Вы начали кровавые расправы с бывших троцкистов, зиновьевцев и бухаринцев, потом перешли к истреблению старых большевиков, затем уничтожили партийные и беспартийные кадры, выросшие во время Гражданской войны и вынесшие на своих плечах строительство первых пятилеток, организовали истребление комсомола». Неопровержимую точность этих обвинений подкрепляет синодик убиенных и замученных в концлагерях большевиков, приведённый в начале этой статьи.

И несмотря на все эти факты, руководители партии даже после XX и XXII съезда находили доводы, обеляющие Сталина, например: какие бы «ошибки» (!) ни совершал этот предатель, он всё же имел во всяком случае одну великую заслугу перед партией  – он последовательно боролся со всякими уклонами.

Только такая преступная партия, как ВКП(б), идентифицировала понятия фракция и оппозиция руководству партии с деяниями, которые должны наказываться смертью: ни в какой другой партии в мире (кроме ещё нацистской в Германии) фракционная деятельность, внутрипартийная оппозиция не рассматривались, как преступления против этой партии и тем более против государства. И даже тогда, когда в СССР начали сотнями тысяч реабилитировать невинно убиенных, до самых последних дней существования КПСС никакие комиссии (как правило, состоявшие из бывших членов этой партии) не решались реабилитировать тех убиенных вождей партии, которых обвинили в самом страшном преступлении – во фракционной деятельности. Только в 1988 году, то есть почти через тридцать лет после XX съезда и всего за три года до конца власти КПСС в стране, были реабилитированы (посмертно) Зиновьев, Каменев, Рыков, Бухарин, большевики, которые подчас находились в оппозиции к генеральной линии партии, олицетворяемой Сталиным.

И сегодняшние почитатели Сталина, восхваляющие такую его борьбу с оппозицией, являются изменниками, предавшими память об убиенных единомышленниках большевиках.

Тот, кто сегодня считает себя коммунистом, стоит перед выбором, кого он считает своими предшественниками: возглавляемых Сталиным убийц большевиков или их жертвы – большевиков основателей партии и советского государства. Третьего не дано.

Выбор этот осложняется тем, что многие палачи сами стали жертвами, но осудили их не за реальные измены, не за палачество и садизм, а за вымышленные преступления, которых они не совершали. ВКП(б) убийц не наказала, тем самым одобрив их деятельность по массовым убийствам большевиков (тем более прочих граждан страны  – но об этом в конце статьи).

Официально реабилитированные и восстановленные в партии, то есть не наказанные за свои преступления против большевиков и прочих граждан:

• Генрих Ягода – организатор всех актов террора во время его руководства ОГПУ НКВД. [Расстрелян в 1938 году];
• Иосиф Варейкис – расстрелял сотни сподвижников командующего Восточным фронтом Михаила Муравьёва во время мятежа левых эсеров. [Расстрелян в 1938 году];
• Яков Вайншток – один из сотрудников Николая Ежова, участвовал в арестах, пытках и казнях заключенных. [Расстрелян в 1939 году по обвинению в «участии в контр-революционной организации в органах НКВД СССР»];
• Григорий Зиновьев – руководил террором в Петрограде. [Расстрелян в 1936 году];
• Зиновий Кацнельсон – организатор массовых репрессий. Зам. начальника ГУЛАГа. [Расстрелян в 1938 году];
• Лазарь Коган – начальник ГУЛАГа. Разработал теорию использования труда заключённых и проводил её в жизнь. [Расстрелян в 1939 году];
• Николай Крыленко – автор 58 статьи «Контрреволюционная деятельность», по которой расстреливались и ссылались в концлагеря миллионы людей. [Расстрелян в 1938 году];
• Мартын Лацис – апологет красного террора. Добился разрешения чекистам не только арестовывать подозреваемых, но и расстреливать их без суда. Говорил: «Чекисты – боевой орган партии. Они уничтожают или заключают в концлагери». [Расстрелян в 1938 году]. И после крушения коммунизма в России проходят торжества в связи с юбилеями этой организации – ЧК – и её преемников – НКВД, КГБ, ФСБ!;
• Александр Лепилов – заместитель начальника Гулага и начальник управления исправительно-трудовых колоний. Умер своей смертью, до конца жизни получал персональную пенсию. В 1997 году ему было присвоено звание почётного гражданина г. Дубна;
• Иоган Ломбак – организатор репрессий на Камчатке в 30 е годы, позже  – в Эстонии. В 1959 году отправлен на пенсию;
• Филипп Медведь – начальник Колымских лагерей, где умирали тысячи заключённых, в том числе сотни большевиков. [Расстрелян в 1937 году в «особом порядке», в справке о реабилитации сказано «за отсутствием состава преступления»];
• Станислав  Мессинг – один из главных организаторов красного террора. [Расстрелян в 1937 году в «особом порядке»];
• Иосиф Островский – начальник комендатуры ОГПУ, распоряжавшейся исполнением приговоров к смертной казни. [Расстрелян в 1937 году в «особом порядке»];
• Борис Позерн – входил в состав «особой тройки НКВД», подписывавшей расстрельные списки во время ежовщины. [Расстрелян в 1938 году];
• Григорий Сафонов – с 1948 года генеральный прокурор СССР. Санкционировал фальсифицированные дела: врачей, Мингрельское дело, Ленинградское дело. Вышел на пенсию и умер в своей постели в 1972 году;
• Василий Ульрих – председатель Военной коллегии Верховного суда СССР в 1926 – 1948 годах. По его решениям расстреляно 30 тысяч 514 человек, большинство из них – члены ВКП(б). Лично расстреливал приговорённых. К примеру, расстрелял наркома юстиции Николая Крыленко. Никогда за это не осуждался и из партии не исключался. В 1948 году отправлен в отставку и умер от инсульта;
• Семён Фирин – зам.начальника ГУЛАГа. Начальник лагеря на строительстве Беломоро-Балтийского канала. На его счету, по утверждению Солженицына, сорок тысяч жизней. [Расстрелян в 1937 году];
• Нафталий Френкель – управляющий лагерями на Соловецких островах, где было убито более десяти тысяч большевиков. Доживал свой век в Москве почти 15 лет, получал генеральскую пенсию;
• Фёдор Эйхманс – Первый комендант Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН), первый начальник УЛАГ ОГПУ (1930). Лично расстреливал заключённых, в том числе и большевиков. [Расстрелян в 1938 году].

Это лишь незначительная часть членов ВКП(б), арестовывавших большевиков, пытавших их, осуществлявших их казни и не наказанных за это.

Можно лишь по пальцам пересчитать членов ВКП(б), которые за свои реальные преступления были наказаны и не реабилитированы. Назову двух:

• Лев Влодзимирский – начальник следственной части по особо важным делам, расстрелян в 1953 году за «фальсификации следственных дел и незаконное ведение следствий»;
• Николай Синегубов – участвовал в расстрелах бывшего наркома внутренних дел Украины Успенского и польских офицеров в Катыни. В 1937-1938 годах принимал участие в приведении в исполнении смертных приговоров. Удостоен звания Герой социалистического труда. В мае 1956 года вышел на пенсию, но в 1958 году исключён из партии и лишён звания Героя социалистического труда и всех наград за «фальсификацию следственных дел и применение незаконных методов при допросах арестованных».

Но и руководители самой партии не только не были наказаны за организацию убийств, но, совершая эти преступления, делали стремительную карьеру в партии: Никита  Хрущёв, Лазарь Каганович, Вячеслав Молотов, Георгий Маленков – в сущности, вся головка ВКП(б).

Самую блестящую карьеру сделал самый большой преступник – Иосиф Сталин, который нёс ответственность практически за убийства и мучения миллионов большевиков (и других граждан) и тем не менее прославлялся ВКП(б) как мудрый вождь коммунистов всего мира и избирался ею систематически в генеральные секретари. Только в такой преступной организации, как ВКП(б), мог быть вождём величайший преступник в истории человечества.

Подчас выжившие после пыток и выпущенные после многолетней отсидки в концлагерях большевики очень надеялись встретить где-нибудь на улице Москвы своего мучителя-однопартийца и бросить ему в лицо слова презрения и гнева. Генералу Александру Горбатову этого очень хотелось. Он написал в «Воспоминаниях»: «…я случайно узнал, что фамилия моего изверга следователя, Столбунский. Не знаю, где он сейчас. Если он жив (а генерал в общем-то знал, что все эти коммунисты-садисты ходят по нашим улицам и наслаждаются жизнью, – Г. А.), то хотел бы, чтобы он смог прочитать эти строки и почувствовать моё презрение к нему. Думаю, что он это и тогда хорошо знал. До сих пор в моих ушах звучит зловеще шипящий голос Столбунского, когда меня, обессилевшего и окровавленного, уносили: "Подпишешь, подпишешь"».

Но, может быть, больше всего пытаемый большевик страдал даже и не от телесных мук, а от сознания, что в его партии хозяйничают садисты. Такие страдания армейского комиссара Крымова описал в романе «Жизнь и судьба» Василий Гроссман: Крымов был в совершенном отчаянии, что его, большевика, коминтерновца, избивает человек с таким же, как его, партийным билетом в кармане. Он не понимал, что его ВКП(б) – партия изменников, заговорщиков и садистов.

А искать преступников, не наказанных за их предательство, было не так уж трудно: главари их спокойно, не прячась, стояли на трибуне мавзолея по два раза в год – иди и смотри на них.

IV

Трагикомический парадокс состоит в том, что все эти большевики, несчастные жертвы социалистической законности, сами активно участвовали в её создании и функционировании. Это они, пренебрегшие категорическим императивом немецкого философа Иммануила Канта «не делай другому того, что ты не хочешь, чтобы это делали тебе», в конце 20 – начале 30 годов с помпой проводили один судебный процесс за другим, которые были репетицией процессов над ними самими.

В 1928 году слушается Шахтинское дело о вредительстве инженеров (их не жалко – они не наши – не большевики). Подсудимые выступали на суде с ошеломляющими признаниями и самобичеваниями. И без всяких улик, на основании лишь этих признаний им были вынесены зверские приговоры. А в зале суда сидели и аплодировали эти самые большевики, не сознавая, что присутствуют на жутком спектакле, где разыгрываются сцены из их будущего.

А те, кто не присутствовал в зале суда, с удовлетворением читали в газетах, как наказаны эти вредители, сами признавшиеся в своих преступлениях.

И через три года, в конце 1930-го, проводится процесс Промпартии, на котором все подсудимые взваливают на себя любую омерзительную чушь. И опять не было ни одного слова протеста, возмущения со стороны большевиков, а только радостные возгласы о победе над врагами народа и призывами к органам ГПУ и дальше расправляться таким же образом с врагами партии и Советского государства.

Эти призывы были услышаны…

В общем, «ты этого хотел, Жорж Данден!».

В 30 – 50-е годы партийные вожди и идеологи навязали массам представление, что тот, кто предал партию или коммунистическое государство, есть «враг народа», ибо партия и народ, советское государство и народ – понятия-де – тождественные.

Читатель этой статьи, конечно же, заметил, что я не использовал в ней это выражение.

Знакомясь с сотнями приговоров, вынесенных в СССР в 30 – 50-е годы, я обнаружил, что подсудимым вменялись измены партии, государству или и тому и другому, но не народу: «Враг народа» – это пропагандистский ярлык, позаимствованный у французских якобинцев, а не юридическое понятие.

А между тем на протяжении всей истории Советского Союза им правила партия – ВКП(б) – с её органами безопасности (чекистами), действия которой в стране дают юридическое основание определять её как врага народа, а потому следовало бы написать другую статью и дать ей другое название: «ВКП(б) и чекисты – враги народа», обращаясь уже не только к большевистским источникам.

В этой статье я обвиняю в различных преступлениях против партии и государства лишь отдельных членов ВКП(б), тем самым имплицитно признавая, что в партии были и честные коммунисты.

Писать статью «ВКП(б) с её чекистами – врагами народа» я, по крайней мере теперь, не предполагаю. Но если бы такую статью я написал, из неё вытекало бы, что все члены этой партии несут ответственность за её преступления уже не перед партией и государством, а перед народом.

Сейчас же я могу лишь просто перечислить главные эпизоды из истории ВКП(б) и ЧК (ОГПУ НКВД КГБ), которые дадут вероятному автору статьи материал для подтверждения корректности тезиса: «ВКП(б) с её опричниной, возглавляемая Иосифом Сталиным, – враг народа»:

• массовые расстрелы матросов – сторонников советской власти – в Кронштадте (1921 г.);
• кровавая расправа с крестьянами Тамбовской губернии, защищавших свою собственность от разграблений её большевиками (1920 – 1921);
• два голодомора в деревнях, унесшие жизни нескольких миллионов крестьян (в 1919 – 1921 годах и в 1929 – 1934 годах);
• регулярные аресты, расстрелы и ссылки в концлагеря представителей русской интеллигенции: учёных, писателей, инженеров (1934-1953 годы);
• аресты и убиения сотен тысяч рядовых коммунистов и функционеров этой партии (1937-1938 г.);
• разгром командования Красной армии накануне войны с нацистской Германией (1936 – 1941 годы). Расстрелы и заключение в концлагеря 40 тысяч командиров от полковников до маршалов;
• преступный стиль ведения войны, в результате чего потери советского на рода в этой войне оказались значительно большими, чем потери противника (1941 – 1945 г.);
• предательство партией советских военнопленных;
• депортации нескольких народов из европейской части страны (Кавказ, Крым, Калмыкия) в Сибирь и в Среднюю Азию (1944 г.);
• натравливание русских людей на еврейский народ (1948-1953);
• создание архипелага ГУЛАГ, существовавшего с 1934 по 1953 год с десятками концлагерей, миллионами истребляемых там людей (но ещё с 1919 до 1934 года, то есть до создания ГУЛАГа, большевиками в России было построено 122 концентрационных лагеря); в 1940 году в системе ГУЛАГ – 53 лагеря; накануне войны в 1940 году в них погибло 2,3 миллиона заключённых;
• расстрел рабочих демонстраций в Новочеркасске (1962 г.);
• подавление всякой свободы мысли, создание легко управляемого типа человека, годного только для выполнения целей государства.

Разумеется, это далеко не полный перечень эпизодов, подтверждающих тезис «ВКП(б) – враг народа»…